Адепты стужи - Страница 46

Наша маленькая колонна, состоявшая из одного БМПП и трех БТП [БТП — боевой транспортер пехоты, аналог нашего БМП, хотя и отдаленный. Отличается повышенной стойкостью к подрывам на минах и фугасах] пыхая сизым дымом, пробравшись через развалины, подкатила вплотную к охраняемой территории. Ехать было весело — тесный, освещенный лишь тусклым плафоном десантный отсек, лежим чуть ли не вповалку на ребристом полу, ствол чьего-то автомата чувствительно толкает тебя под ребра, сама машина идет на скорости и раскачивает ее — как лодку в шторм, того и гляди приложишься обо что-то. И вдруг механик водитель тормознул — да так, что мы чуть лицами по броне не проехались.

— Что за… — уставший капитан в выражениях не стеснялся…

Машины не двигались с местах, судя по всему мы там с кем то столкнулись.

— Пойду гляну… — капитан дернул за ручку, толкнул от себя тяжелый люк, ведущий в десантный отсек. Следом за ним, сам не знаю почему, полез и я…

Первое что я услышал — это мат. Причем необычный мат — всякие такие «клюзы» и «ворвань» с «медузами е. ными» — там может материться не каждый. Так может материться только свой, родной в доску, моряк. А еще я начал припоминать голос…

У самого КП наша головная машина «поцеловала» выезжающий МДТ [МДТ — морской десантный транспортер, амфибийного типа] — первый в колонне из четырех машин. Решили разъехаться — ну и зацепились. А теперь выясняли отношения…

— Господин штабс-капитан! — крикнул я, расплываясь в улыбке, наконец-то я встретил в этой мясорубке, причем совершенно случайно встретил, своих, причем таких своих, какие и в огонь и в воду.

Только что упражнявшийся в красноречии офицер в черном обмундировании морской пехоты без погон и знаков различия, с небрежно закинутым за плечо автоматом с глушителем и странного вида прицелом, поднял голову, всмотрелся в меня — и тоже узнал…

— Никак лейтенант Воронцов, собственной персоной. Что изволите делать среди сапогов, господин лейтенант по адмиралтейству?

Слова «лейтенант по адмиралтейству» штабс-капитан Изварин выделил особой, ехидной и язвительной интонацией…

Картинки из прошлого. 16 июня 1993 года. Афганистан

Колонна втягивалась в караван-сарай…

Что такое караван-сарай? Для Афганистана — это все, если вы видите караван-сарай, то это наверняка единственный оазис, единственная точка людского притяжения километров на пятьдесят, на то и на сто вокруг. Укрепленный форт циклопических размеров. Место где все продается и все покупается, где можно расслабиться хоть ненадолго и не опасаться, что горы плюнут тебе пулей в лицо. Если у тебя есть деньги — в караван-сарае тебе всегда рады. Ну, а если денег нет…

Этот караван-сарай был не самым большим в стране — но все равно его размеры поражали воображение. Сделан он был на основе оазиса — тут был один из немногих известных родников в Афганистане. Почти три квадратных километра, базу эту вынуждены были построить британцы, укрепить, чтобы отсиживаться за ней в безопасности от пуль кочевников — а когда британцы ушли, афганской королевской армии эта база оказалась не нужна. Вот и переоборудовали ее предприимчивые люди под караван-сарай.

Первое, что видел приближающийся к караван-сараю путник — это стены. Стены были солидные, массивные, высотой примерно три с половиной метра, через каждые сто метров сплошная стена бетонных плит прерывалась сложенным из бетонных блоков закрытым двухэтажным фортом с бойницами. При британцах в бойницах стояли автоматические гранатометы и пулеметы, уходя они их забрали с собой. Часть пулеметов купили и установили владельцы караван-сарая, часть бойниц просто переделали для стрельбы из легкого стрелкового оружия. Перед стенами было несколько рядов колючей проволоки, еще один двухметровый забор из сетки-рабицы и минное поле. Мины, британцы уходя не сняли, карт минных полей не было, и на «мертвую полосу» как тут ее называли, просто никто и никогда не ходил. Вообще, со времен британцев изменилось здесь мало, единственное изменение, которое нельзя было не заметить — это мечеть с минаретом. Содержавшие караван-сарай люди были правоверными и первым делом заложили здесь мечеть — а теперь минарет был видел за несколько километров и протяжные крики муэдзина каждое утро разносились по пустынным окрестностям.

Удивительно, но весь караван-сарай был накрыт крышей — несколько квадратных километров. Одной из самых больших проблем таких вот гарнизонов была их уязвимость от мин и неуправляемых ракет. Минометы делали из подходящего диаметра стальной трубы, неуправляемые ракеты и вовсе запускали огневым или электрическим способом, положив на приподнятый в сторону противника лист шифера. В РИ и САСШ разрабатывали специальные зенитные системы быстрого действия, совмещенные с мощными РЛС, чтобы обнаруживать и уничтожать в автоматическом режиме летящие боеприпасы, британцы же поступили проще. Они просто накрыли всю территорию своего гарнизона прочной стальной сеткой с крупными ячейками и на стальных же столбах. Мина или ракета, попадая на такую сетку, или просто не взрывалась, либо взрывалась, но далеко не с теми последствиями, с какими могла бы — большая часть осколков разлеталась поверху, а починить такую сетку было легко — сварочный аппарат, заплатка и немного времени.

У ворот — стальных, закрывающихся на стальную балку толщиной с две человеческих ноги, путников поджидал… танк! Да, да, самый настоящий британский Чифтен, тяжелый, квадратный, выкрашенный в пятнистый пустынный камуфляж танк. Видимо, где то его подбили и британцы бросили его — а потом караванщики его привели в относительный порядок, привезли и продали сюда. Был ли он исправен — неизвестно, но проверять это желающих не находилось уже давно. Да и вообще, наверное только старики смогут припомнить, когда последний раз душманы нападали на караван-сарай. Здесь была вооруженная стража, здесь были укрепления, здесь были вооруженные водители и купцы и интерес был у всех один — сохранить груз. Нападения были когда караван-сараи представляли собой просто группу строений — без ограждений, без укреплений, без всего. Сейчас, благодаря британцам, здесь появились действительно неприступные места.