Адепты стужи - Страница 304

К оглавлению

304

Убрать? Обойти? Разведданные по периодичности смены караулов — насколько они точны? Есть ли какие-то условные сигналы?

Вертолеты!

Майор вовремя успел накрыться накидкой, не прекращая наблюдение. Оставил для наблюдения щель…

Левее, прямо над руслом горной реки, над которой нависала ведущая на базу тропа, своеобразной этажеркой, один над другим шли три вертолета. Маленькие, малошумные, почти незащищенные MD-530 Defender, черного цвета. Против настоящего штурмового вертолета, такого как М40 эта стрекоза не продержится и минуты. А вот против пешей разведгруппы ил против группы противника на машинах такие вот птички — смертельно опасны. Когда вертолеты летели мимо — майор даже дышать перестал — но все обошлось. Вертолеты пролетели мимо, один из патрульных, возможно старый одного из патрулей лениво махнул им рукой. Что ж, по крайней мере, на один волнующий майора вопрос ответ получен — никакого условного сигнала для опознания «свой-чужой» с вертолетами нет.

Убрать или обойти? Убрать или обойти…

И решение надо принимать быстро — патрули могут разъехаться в любой момент…

Решившись, майор соскользнул вниз, к затаившимся чуть ниже снайперам.

— Восемь — одними губами сказал он — две собаки. Вооружены. Делать тихо. Лучше в голову, форма пригодится…

Оба снайпера синхронно кивнули. Потом, взяв на изготовку свое оружие — автоматы «Волк» в варианте с оптическим прицелом, глушителем и под патрон 9х45 поползли наверх…

Дальнейшее было делом техники. Снайперская атака обычно срывается, когда противник обнаруживает выходящего на позицию снайпера. Или когда снайпер неправильно выбирает позицию. Если же снайпер грамотно вышел на позицию и успел прицелиться — у цели шансов выжить практически нет.

Оба снайпера учились по одним и тем же методикам, и им не надо было договариваться об очередности поражения целей. Первыми упали на дорогу те двое, что стояли на отшибе. Услышав звук падения, оглянулся один из основной группы — и умер через мгновение, его мозги, выбитые из черепа пулей, брызнули на остальных. Второй снайпер в это время застрелил того, кто стоял ближе к машинам — он бы самым опасным, потому что мог добежать до машины, а там — пулемет. Собаки в этот момент разобрались, что происходит — одна рванулась с поводка, а вторая, привязанная, бросилась на горный склон, по нюху и слуху поняв, откуда стреляют…

Затем легли еще двое — одного отбросило на самый край дороги, и он выпустил из рук поводок, вторая овчарка рванулась вперед. Последними — вот они-то могли кое-что сделать, просто надо было выхватывать пистолет, а не пытаться сорвать с плеча винтовку путаясь в ремне — умерли те, кто уже понял что происходит. Но они не успели сделать ни единого выстрела — и умерли, как и все остальные…

Овчарка, бросившаяся на противника первой, сорвалась со склона, и жутко рыча, оскалившись, полетела вниз. Первый снайпер убил ее двумя выстрелами — первый попал в брюхо, второй в грудь. На последнюю овчарку пришлось израсходовать аж четыре патрона — овчарка показала себя более сложной целью, чем человек.

Но все равно умерла.

— Чисто — вполголоса проговорил один из снайперов.

— Чисто — подтвердил и второй.

Багаутдинов махнул рукой — и долина снова ожила…

Один за другим бойцы спецгруппы спускаются вниз, на дорогу — всего лишь метров пятнадцать, но на этих пятнадцати метрах можно просто свернуть себе шею. Если не знать как это делается — наверху закрепили два троса и основная группа спустилась по тросам — быстро и бесшумно. Заняла позиции, ощетинившись стволами…

— Всем — маскарад. Трофеи — в машины. Тела — в воду…

Журчит, шумит река, жидкое бурлящее, сверкающее под солнцем серебро пробивает себе путь в угрюмых отрогах скал. Сколько крови и беды видела эта река, что тысячелетия течет по этой земле. Сколько крови приняла, растворила в себе. Война, как и река — здесь не имеет конца.

Машины мерно урчат хорошо отрегулированными моторами, отличная даже для цивилизованных стран бетонная трасса стелется под капоты идущих друг за другом внедорожников. В одном восемь человек, в другом девять, места мало — но лучше плохо ехать, чем хорошо идти. На группу теперь — шесть пулеметов из них два крупнокалиберных, а четыре можно снять с турелей и использовать по надобности, это обычные пехотные, тоже валлонские FN MAG последней модификации. Для спецназовцев, которые с трудом помнят когда последний раз промахивались, такое вооружение — великое дело…

— Внимание, воздушные цели, две. Идут левее…

— Не целиться, не реагировать… — Багаутдинов командует негромко, не пользуется связью, в том что все частоты в этом районе прослушиваются он уверен, а возможно на вертолете есть техника, позволяющая прослушивать разговоры едущих в машине — мы едем по своим делам…

Один вертолет идет выше, второй — на уровне трассы. Искоса, Багаутдинов их рассматривает. Завидует. В русской армии таких нет — есть «Воробьи», легкие разведывательные, но только с оборонительным вооружением. Есть Сикорские — большие и средние, с броней, ощетинившиеся пулеметами. А вот таких вот — маленьких, вертких, с двумя пулеметами (или автоматическими гранатометами) на подвеске и несколькими снарядами НУРС — нету. Нет и таких, что позволяют перевести шесть бойцов на внешних сидениях, установленных по бортам. Считается, что такие вертолеты уязвимы, их моментально собьют, а перевозить бойцов, если у них ноги в воздухе болтаются, без прикрытия броней — это вообще не дело. Может, в большой войне, где действует фронтовая ПВО оно так и есть… а вот в противопартизанских операциях, для действий спецназа таким машинкам — цены нет. Они же по улицам лететь могут, зданиями прикрываясь. Это — скальпель, а не нож и тем более не молоток. И его тоже надо уметь применять…

304