Адепты стужи - Страница 28

— Что же?

— Есть местная пословица. Она звучит так: «Если история чему-то и учит, так это тому, что убить можно кого угодно». Но есть и вторая пословица — ее придумал я, живя здесь и размышляя долгими вечерами. И гласит она: «Если история чему-то и учит, так это тому, что обмануть можно кого угодно». Вот на этих двух философских максимах мы и построим нашу новую стратегию действий…

— Э… боюсь под философские максимы, старики не выделят деньги, Джеффри, ты же их знаешь. Дай мне что-нибудь конкретное, помимо твоих философских максим.

— Хорошо. Я дам тебе часть картины. Русские планируют мстить?

— Вообще то…

— Они планируют мстить — с убеждением сказал сэр Джеффри — не может быть, чтобы они не начали мстить. Можешь мне не говорить про свои источники развединформации, я и так это понимаю. Если этого не произойдет — они потеряют уважение сами к себе. Так вот: как только они начнут мстить — мы станем выполнять нашу первую задачу: сплотить британских подданных и американских граждан в едином порыве уничтожить русских. Но для этого мне нужен русский мститель, настоящий, а не придуманный твоей службой русский мститель, за которым будут реальные дела. А потом… потом мы обернем оружие русских против них самих же. Ты знаешь конкретно — где, что и когда?

— Пока нет…

Картинки из прошлого. 16 июня 1993 года. Афганистан

— Колонна стоп! Предел внимания!

Машины остановились — они удалились от накатанной колеи больше чем на три километра и теперь от дороги их отделяла невысокая гряда холмов. Через бронестекло видно было не очень хорошо, но по виду здесь не было ни души.

Старший колонны, сидевший в первой машине — пожилой, хмурый здоровяк с проседью в окладистой бороде перехватил автомат, дернул за ручку звери, с усилием толкнул. Центнер с лишним стали — а именно столько весила бронированная дверь АМО — поддался усилию — и здоровяк соскочил на землю, приземляясь легко и бесшумно. Судя по тому, как он это сделал, наблюдательный человек мог бы предположить, что здоровяк — выходец из десанта, потому что именно такое приземление отрабатывают на парашютной вышке.

Здоровяк огляделся — на вид никого — достал из кармана небольшое стальное зеркальце, входящее в армейский набор выживания, поймал солнечный свет, отсигналил: три-два-три. Еще раз — три-два-три. Стоп.

Из-за валуна, метрах в ста от головной машины поднялись двое. Одетый по местной моде среднего роста бородач лет тридцати и второй — на вид и двадцати нет, на полторы головы выше своего старшего спутника. У молодого в руках был пистолет Маузер, у бородача на вид оружия не было. Неспешно, они направились к колонне…

— О, император Нерон… — начал здоровяк-десантник.

— Идущие на смерть приветствуют тебя — подхватил и закончил бородач.

Пароль-отзыв. Принято. Оба, и молодой и постарше, протянули десантнику руки, поздоровались…

— Что привезли? — на чистейшем русском спросил бородач.

— Много чего. Полторы сотни АКМ. Тридцать РПК и столько же ПКМ. По двадцать штурмкарабинов Токарева и Драгунова, гражданской модификации. Пять ДШК. Тридцать РПГ с гранатами, осколочными, противотанковыми и термобарическими. Половина автоматов — с подствольниками. Десять ПББС и спецпатроны к ним. Гранаты. Еще несколько «Взломщиков», не знаю пригодятся ли тут, найдется ли кто на них будет работать. В общем, несколько групп скомплектовать — в самый раз.

— Боекомплекты?

— Не поскупились. На каждый автомат по восемь рожков и по двадцать БК. Ну и на остальное примерно столько же.

— Откуда дровишки?

— С консервации… — пожал плечами здоровяк — откуда же еще. Карабины и «Взломщики» новые, с завода, как говорится, муха… ничего делала. Да нормально выбирали, не колотись. Даже калибром перемеряли.

— Глянем?

Снова пожав плечами, здоровяк, а за ним и двое встречающих направились к кузову. Здоровяк снял один замок, потом второй, общими усилиями откинули борт. Зеленые деревянные ящики занимали весь кузов, от верха и до низа.

— Патроны где?

— Да тут же. Равномерно распределили, чтобы если что…

— Понятно…

Бородач, цепко ухватившись за борт, легко взобрался наверх, открыл один ящик, второй, третий. Закрыл. Наконец, нашел то, что нужно — и спрыгнул вниз, держа в руках отливающий благородным воронением, с прикладом из дагестанского ореха, штурмкарабин Драгунова с кирзовым подсумком, в котором были принадлежность, прицел и четыре магазина.

— Абдалла…

Молодой, поняв что происходит, как то даже оробел.

— Это тебе. Подарок от белого царя. Держи, будь всегда мужчиной, храни свою честь, живи по законам предков…

Молодой аккуратно принял винтовку, ощутил ее стальную тяжесть, погладил вороненый металл, робко прикоснулся к теплому, ореховому прикладу, благоговейно провел рукой по длинному стволу. У него уже была винтовка дома, старый, помнящий еще деда БУР — Ли-Энфильд 303. Но он не шел, ни в какое сравнение с тем, что он держал сейчас в руках.

— Я никогда не забуду этого, эфенди — сдерживаясь, как подобает взрослому мужчине, сказал Абдалла.

Двое мужчин внимательно наблюдали за молодым. Каждый в этот момент его хорошо понимал — помнили то, как и они сами когда то получили свое первое настоящее боевое оружие. Помнили, что чувствовали при этом…

— Не забывай, Абдалла. Надо торопиться. Не дай Аллах, набегут душманы и тогда твой отец не получит оружие.

— Не родился еще душман, который сможет лишить моего отца оружия — недобро сверкнул глазами Абдалла.