Адепты стужи - Страница 159

159

Размышления Бухгалтера прервал хлесткий щелчок — словно пастушьим кнутом. Еще через долю секунды до него донесся раскатистый грохот выстрела.

Его обнаружили.

Бухгалтер медленно вышел из-за валуна, держа руки за головой и начал спускаться вниз, к старому деревенскому амбару…

Человек, который его ждал там, у амбара был сед, кряжист, невысок, он зарос бородой по самые глаза и чем-то напоминал гномов. Выделялись руки — большое, красные, рабочие, все в мозолях и каких-то пятнах. В руках он держал странного вида длинноствольное нарезное ружье, из которого сейчас и выстрелил.

— А если бы ты в меня попал? — вместо приветствия сказал Бухгалтер, не опуская сцепленные за головой руки.

— Одним клиентом было бы меньше — ответил «гном», опуская ружье — тебя давно не было.

— Было много дел. Руки то можно опустить?

Вместо ответа «гном» протянул руку…

Гнома звали Николас Моргейт, и когда то давно он работал на королевской оружейной фабрике в Бирмингеме, которая была основным производителем оружия в Британской Империи. Тогда клеймо BSA означало наивысшее качество, оружие с таким клеймом ценилось дороже любого другого. Две тысячи солдат, вооруженные винтовками и пулеметами BSA могли поставить на колени целую африканскую страну. Потом… потом много чего произошло, и славное британское оружие потерпело два подряд сокрушительных поражения. Сначала сумрачный германский гений, бесчисленные ряды вымуштрованных пруссаков с Маузерами в пух и прах разбили основного континентального союзника Британии — Францию, а заодно разгромили и британский экспедиционный корпус. А потом, не успев оправиться от поражения на континенте, Британцы потерпели новое, еще более сокрушительное. Бесчисленная русская армия вторглась на Восток, конные казачьи лавы подобно метле вымели с востока остатки турецкого владычества и обрушились на британские колонии. Скорее всего, они смогли бы выстоять — но тут германцы по сговору с Россией и с вероломными предателями бурами выступили в Африке. В результате допущенных грубейших ошибок — Британии надо было отдать что-то одно, а за второе держаться изо всех сил — потеряли и то и другое. Воевать на несколько фронтов против двух сильнейших континентальных держав у острова, у которого снабжение было под угрозой из-за действий германских рейдеров и подводных лодок, просто не хватило сил. Блестящие операции британского флота против русского и германского ничего не могли изменить — в конце концов, война то велась на суше, сухопутными группировками войск. А безумный прорыв русских и германцев к Скапа-Флоу и к Устью Темзы довершил картину национального унижения и заката величайшей в истории колониальной империи, над владениями которой никогда не заходило солнце.

А фабрика BSA продолжала снабжать оружием британскую армию, надеявшуюся на реванш — в Лондоне создали даже такой клуб — клуб Реванш. Однако, и русские и немцы с каждым годом становилось сильнее политического лидера, способного очертя голову броситься в атаку не было. Были лидеры, которые понимали — война с одним континентальным противником означает войну и с другим, а такая война превратится в атаку легкой бригады. [атака легкой бригады — в Крымскую кампанию легкая кавалерийская бригада пошла в атаку на русские позиции без подготовки, надеясь только на свое мужество и несгибаемую волю. В итоге из нескольких тысяч в живых осталось семнадцать человек. Потери были тем более тяжелыми, потому что в легкой кавалерии изначально служили представители самых знатных и родовитых семей Великобритании. С тех пор выражение «Атака легкой бригады» стало нарицательным как символ мужества и одновременно — самонадеянности и глупости. ] Русские становились все сильнее, и оружие их становилось все сильнее. Что же говорить про германцев, нацию солдат. Рассорить Россию и Германию, вызвав войну между ними не удалось — Россия завязла на востоке, Германия — в Африке. А потом появилось ядерное оружие, отдалив идею реванша куда-то в неведомые дали. Все поняли, что надо как то жить, приспосабливаться жить и с нанесенным, неотомщенным оскорблением.

Николас Моргейт начинал работать на бирмингемской фабрике в качестве обыкновенного рабочего — но скоро мастера подметили за ним своеобразный талант. Он всегда и во всем находил что улучшить. Кроме того — он в голове мог представить, как будут взаимодействовать между собой детали, которые пока что находятся только в чертежах, он «чувствовал чертеж». Это сейчас есть специализированные программы, на которых любой чертеж можно переложить в 3D и увидеть как детали себя ведут в механизме. А тогда подобные навыки молодого рабочего были сверхценными.

Его перевели в конструкторский отдел, и там он успел поработать над тем, что потом стало основной британской винтовкой пехотинца. Верней, он был в числе тех, кто был категорически против новомодного буллпапа и предлагал за основу взять наработки североамериканского конструктора Стоунера и русского Коробова, тогда еще малоизвестного. Их группа тогда не смогла отстоять свою точку зрения, а сам Моргейт оказался… в тюрьме. Там он оказался в результате дикого инцидента с полицией, в котором виноваты были все-таки полицейские. Отмотав на торфяных приисках три года, он переселился в Шотландию и начал заниматься тем, чем он занимался по сей день.

Коньком Моргейта были винтовки. Снайперские винтовки. Он не был так знаменит как Малькольм Купер, [Малькольм Купер, реально существующий персонаж. Олимпийский чемпион по стрельбе, основатель фирмы accuracy international, выпускающей лучшие из крупносерийных, снайперские винтовки мира] у него не было целого завода. Был только он сам и небольшой цех — на первом этаже собственноручно перестроенного старинного большого амбара был цех, на втором он жил и принимал клиентов. И хотя оснащение этого цеха уступало заводу Купера — винтовки, выходившие из рук Моргейта, винтовки Купера однозначно переигрывали. В отличие от Купера у Моргейта было еще одно ценное качество — он никогда не задавал вопросов, для чего нужно то или иное оружие. Надо — и покупай.

159