Адепты стужи - Страница 138

138

Град снова пошел — но машина уже рванулась вперед, словно подстегнутый кнутом бык, ревя и завывая форсированным мотором. Слева кузов был пробит во многих местах, шины спущены — но и на ободах рванули довольно ходко…

Уже на двигающейся машине я перебрался на водительское сидение — до этого был на пассажирском, оттуда дотягивался и до руля и до педали газа — так и тронулись. Придерживая руль локтями, достал пистолет — с автоматом одновременно стрелять и вести машину не получится. Двигатель надсадно ревел, перекрывая свист ветра, машину постоянно вело вправо — сказывались пробитые покрышки. Но пули больше не стучали по кузову, они со злобным посвистом пролетали мимо, но по машине не попадали — и от этого мне хотелось орать во всю глотку что-то веселое и злое…

Трактор я заметил поздно — но его и невозможно было заметить раньше. Эти твари поставили его очень хитро — на проселочной дороге, сразу после того как дорога, огибая холм делала резкий поворот. Даже мотор выключили, чтобы не выдать себя заранее. Увидев стальную, уродливую, выкрашенную в зеленый цвет тушу поперек дороги — мелькнуло «попали…» — и на чистом инстинкте отпустил руль, не отпуская газ. Просто мне нужны были обе руки…

Только потом я понял, что инстинкт — а это, между прочим, очень мощное оружие, без него не было бы эволюции и естественного отбора — подсказал мне самое верное решение, единственно верное в этой ситуации. Террористов было трое, и у каждого был пистолет-пулемет. Не мудрствуя лукаво, они все трое тупо залезли в длинный прицеп со стальными стенками — чтобы разом, всем троим открыть огонь по остановившейся машине, оставаясь в относительной безопасности за стальными стенками прицепа. У меня же были пробиты оба колеса слева, и переднее и заднее — а сам трактор тоже, перекрывая дорогу, стоял справа налево. И когда я отпустил руль, освобождая руки, машину сразу и резко повело в сторону пробитых колес — влево! В итоге, цель внезапно ушла из под прицела троих боевиков, стрелять смог только один из них, да и то, высунувшись из прицепа. Это нас и спасло.

Машина вошла в препятствие как нельзя более удачно — скорость была невысокой из-за поганой проселочной дороги и двух пробитых колес — а тут еще в препятствие она ткнулась боком — энергия удара в таком случае снижается на две трети — да еще и между колес. У трактора Джон Дир две пары колес, передние поменьше и задние — побольше — вот между ними и пришелся удар, причем часть удара взяло на себя широкое переднее колесо — резиновое. В итоге меня, непристегнутого, не расплющило грудью о рулевую колонку и даже не поломало — а просто швырнуло вперед, навстречу мнущемуся с противным звуком металлу и осыпающемуся в салон лобовому стеклу. Сзади, точно также слетел на пол, в промежуток между сидениями, Дориан…

Если попал в автокатастрофу, если тебя столкнули с дороги, первым делом — выбраться из машины. С этой мыслью я изо всех сил толкнулся плечом в дверь машины и почувствовал, как та поддается. Уперевшись ногами в искореженный метал, понимая, что судьба подарила нам лишние пять секунд, не больше я толкнулся сильнее. Получилось! Дверца поддалась окончательно, и я наполовину вывалился из салона…

Еще успел вывернуться, повернуться лицом к опасности. Террорист в кузове тракторного прицепа отчетливо выделялся на фоне неба — как поясная мишень. Он держал пистолет-пулемет с пристегнутым сбоку магазином, целился в меня — а я целился в него из пистолета, который так и не выпустил из рук, когда машина врезалась в трактор. Выстрелили мы одновременно…

И оба попали — и он и я. Мне словно лошадь в грудь лягнула, аж искры перед глазами заплясали — но попал и я. Попал точно — на фоне неба это выглядело так, будто от сосуда откололся черепок, и плеснуло чем-то. Террорист вывалился из прицепа, я остался лежать…

Как говорится — кто был, тот поймет. В бою происходят самые невероятные вещи. И все по одной простой причине — во время боя в крови бушует адреналин. «На адреналине» можно вести бой, катаясь в собственных кишках, можно стрелять, когда в сердце застряла пуля. Много можно чего делать. И поэтому, когда пуля попала мне в грудь, я не только не потерял сознание, не только смог выстрелить в ответ — но смог сделать еще кое-что. Я сумел рукой дотянуться до подсумка, достать из него гранату, выдернуть чеку — и закинуть красивым таким, почти баскетбольным броском в прицеп, где пытались понять, что происходит двое оставшихся в живых террористов. Когда громыхнул взрыв подумалось — дикие мысли в голову приходят — ну вот, теперь и сознание терять можно…

Но сознание не терялось…

Вместо этого сильно болела грудь, в ней что-то хрипело, першило. Не вставая, я закашлялся, заперхал — боль усилилась, но дышать можно было. Что за дьявол…

Бросив пистолет, помогая себе руками, я выполз из машины, встал на колени. Начал ощупывать себя и только сейчас понял, что произошло. В меня попали две пули — только две. Одна из них в щепки разнесла спаренный магазин в подсумке. А вторая — если бы у меня было снаряжение старого образца — она бы сидела у меня в груди. Если бы у боевика ИРА был не старый пистолет — пулемет, а автоматическая винтовка — я был бы уже мертв. Но у боевика был старый BSA, а у меня разгрузка с подкладкой из кевлара, тяжелая, но одновременно служащая легким бронежилетом — девятимиллиметровая пуля ударила меня в грудь и застряла в кевларовой ткани. При этом, динамическим ударом сломав одно или даже два ребра…

Приплыли…

Сменил магазин, огляделся. Времени все равно нет — сейчас все местные провос, разъяренные нашим бегством с фермы шпарят сюда. От фермы мы на километр отъехали — не больше….

138